français
пытаясь объять необъятное, мы запланировали на следующий день посетить музей современного искусства в центре помпиду. как обычно мы это делали, не спеша – по двум причинам: во-первых, мы были в отпуске, во-вторых, это же париж! как можно спешить в париже!
однако не спешить не значит ничего не делать – просто делать, но не спеша. поэтому, пока мои девушки, не спеша, одевались и прихорашивались с утра, я вышел прогуляться по монмартру. утро выдалось солнечное, но холодное – погодный канал показывал 0 градусов. благо ветра не было, поэтому мне в куртке было вполне комфортно.
было очень приятно бродить покрученными (причем как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскости) улочками и наблюдать, как постепенно просыпается город. честно говоря, я думал, что париж встает раньше. в америке полдевятого утра – это разгар пробок на автострадах, очереди в данкин донатс и старбакс и груды машин возле школ, из которых полуодетые мамаши выталкивают своих чад получать очередную толику доброго-вечного.
монмартр в полдевятого – сонное царство. пустые лестницы, пустые улицы и площади. многие ресторанчики открыты, но так же пусты. возле своих картин одиноко попрыгивают, пытаясь согреться, непризнанные художники. очень редко вдруг открывается дверь подземного гаража, из которого выкатывает такой же сонный ситроен и, не торопясь, вдруг падает куда-то вниз – туда, к центру парижа, где, наверное, уже бурлит жизнь. из обглоданной и обшарпанной, т.е. я бы сказал доисторической двери выходит человек в мотоциклетном шлеме, седлает стоящий тут же на привязи мотороллер и укатывает в неизвестном направлении. ему приветливо машет bonjour женщина, вышедшая из другой не менее обшарпанной двери с ребенком в коляске. вспомнился почему-то герой евстигнеева – адамыч из «старого нового года»..
да, я снова упустил возможность поболтать на любимом языке, но сейчас думаю, что в тот момент я был, пожалуй, слишком очарован обстановкой.. я тогда подумал, что, наверное, смог бы жить в этом городе.
позавтракать мы зашли в ресторанчик chez eugène на du tertre. ничем особым не примечательное место, в котором мы получили стандартный парижский завтрак.
к помпиду мы решили пойти пешком, заглянув по пути в hard rock café. и это было чудесно! мы шли, и постепенно распрямлялись улицы, исчезали лестницы, появлялись кафе со столиками на улицах, которые становились все более и более заполненными. и еще становилось как-то светлее и прозрачнее – наверное, потому что улицы становились шире, а тенистые деревья попадались все реже.
посещение hard rock café – наша традиция. традиция из всех мест, где мы бываем, если там наличествует этот ресторан, привозить футболки, которые бы как-то отражали факт посещения. на этот раз подошла очередь парижа. говорят, что в париже запрещена слишком активная реклама, поэтому нам не встречались рекламные щиты на полквартала, яркие неоновые названия магазинов, простирающиеся на пол-улицы и прочие достижения американского маркетингового гения. поэтому по французским меркам вход в hard rock café можно даже назвать кричащим. в отличие от самых роскошных парижских магазинов, которые удостаивались скромной надписи, эмблема hard rock café красовалась на уровне второго этажа и совершенно недвусмысленно намекала на принадлежность заведения к всемирно известной сети общепита. хотя, повторюсь, встретив мимоходом оформленный таким образом ресторан или магазин где-нибудь в нью йорке, я, наверное, вообще не обратил бы на него внимания.
вообще-то, я летел в париж в надежде купить там пару футболочек, на которых было бы что-нибудь написано по-французски. одна из самых моих любимых футболок куплена в квебеке и гласит « t-shirt noir mystérieux ». однако дело оказалось несколько сложнее, чем ожидалось. во-первых, футболка, на которой написано что-то не по-английски – это не круто, это «не cool».
в этом смысле, конечно, между американцами и французами наблюдаются очень интересные отношения. каждый из них немного посмеивается над другим, находя его привычки, манеры, язык, образ жизни странным и необычным. а с другой стороны американцы в массе своей обожают париж, относятся к нему с пиететом и придыханием, а французы в свою очередь «тащатся» (другого слова не подобрать) от всего американского – в особенности, конечно, молодежь.
так вот, конечно, туристические места в париже буквально увешаны гроздьями футболок, курток, кофточек и свитеров с яркими, блестящими картинками и надписями paris или france во всю грудь. если на футболке нет этих двух слов (или похожих, вроде monmartre, tour eiffel и так далее), то с 99-процентной вероятностью на ней будет красоваться надпись типа «be cool!» или «how are you doing today?». конечно, не за таким счастьем я приехал в париж. пришлось подключить главного специалиста по поиску всего и вся в интернете. моя жена сумела найти в париже место, где продаются футболки с надписями на французском языке.
по ходу жена заметила, что подобная проблема встречается в интернете довольно часто – люди приезжают в париж, чтобы приобщиться к образу жизни великого французского народа, а их угощают гамбургерами и набившими оскомину американскими слоганами.
короче, поставили мы птичку в приресторанном магазине, купив футболку с надписью, да, «hard rock café» и, да, маленьким уточнением в виде надписи поменьше – «paris». и должен сказать, у меня посещение hard rock café в париже оставило не слишком приятное впечатление – в первую очередь потому что продавец говорил с нами на отличном нью йоркском диалекте (впрочем, диалект, возможно, был калифорнийский или чикагский).
прогуливаясь далее по бульвару monmartre, мы вышли к одному из «пассажей» – passage jouffroy. конечно, мы в него заглянули. магазинчики, кафе, антикварные лавки – к этому всему мы уже успели привыкнуть, хотя здесь все это выглядело чуть более необычно под большими стеклянными крышами.
я уже упоминал тот факт, что в париже невозможно умереть с голоду (по крайней мере, если у тебя есть деньги). однако, как, по-видимому, заморским гостям, нам хотелось «странного». мы хотели встретить pâtisserie, чтобы в ней были столики, где можно было бы тут же употребить купленные пирожные, тартинки, печенки, мадленки и прочая, прочая. и хорошо бы с чашечкой кофе. однако на этот счет у французов, по-видимому, свои соображения. кондитерские изделия они, похоже, не считают едой, поэтому pâtisseries – это, как правило, маленькие магазинчики вроде продуктовых советских времен – с одним большим прилавком/витриной и продавцом (сходство с продуктовым, конечно, не простирается на ассортимент самой витрины). заходишь, набираешь полную сумку всяких сладостей и идешь домой, чтобы в тишине и покое все это лопать.
поэтому мы страшно обрадовались, когда увидели в пассаже заведение le valentin, которое представляло собой именно роскошную pâtisserie, но с уютными столиками внутри (и даже, как потом оказалось, вторым этажом, где можно было в не менее приятных тишине и покое уплетать приобретенные углеводы).
именно в этом заведении я узнал, что малина по-французски – framboise, и именно там я впервые в жизни ел золото. дело в том, что, желая, потрещать французским языком, я предложил официантке порекомендовать что-нибудь из их ассортимента. в результате я получил что-то очень шоколадное, очень сладкое и с кусочком золотой фольги сверху. ну, ежели это часть десерта – значит, надо его есть. и я так и поступил.
ощущения? никаких. золото и золото.
именно в этом пассаже мы обнаружили магазинчики, возле которых в огромных ящиках продавались старые открытки по два евро за штуку. там мы и купили открытку с видом на place du tertre.
продвигаясь мелкими шажками к центру помпиду, мы подошли к les halles. из словаря я, наконец, узнал, что halles – крытый рынок, склад, сарай. сегодня les halles – огромный подземный торговый центр.
еще в свою первую поездку в париж я обратил внимание, что в метро, объявляя остановку les halles, говорят не «лезаль», а «леаль», упуская связывание. я не уверен на 100%, что это общепринятое произношение, но, если это так, то мне остается непонятным, почему именно в этом случае связующий звук «з» не произносится, как, скажем, в слове «мужчины» – «les hommes». пока это остается для меня тайной.
подземными торговыми центрами нас не удивишь – те же кинотеатры, те же магазины, тот же вездесущий макдональдз, подземный бассейн и трасса для паркура. кстати, одним своим концом les halles упирается в bourse du commerce – помещение парижской торговой биржи – круглое с окнами, заделанными фанерными щитами. кто-то из известных французов назвал это здание «жокейской шапочкой без козырька». на поверхности прямо над les halles – парк, часть которого отведена под детскую площадку. там все еще идет строительство – как я понял, детскую площадку хотят расширить.
в конце концов, постоянно цепляясь то за одно, то за другое, мы подошли к центру помпиду.
я как-то толком не успел его спокойно рассмотреть – здание создает впечатление недостроенного многоэтажного дома: отовсюду торчат какие-то трубы, бетонные блоки, арматура. ощущение большой строительной площадки. и странно, что у главного входа не высятся груды песка, щебня, и не бродят туда-сюда, натужно рыча, грузовики и бульдозеры.
с сожалением мы отметили, что большая часть экспозиции была закрыта. по-видимому, в связи с юбилеем музея, который был открыт в 1977 году, там готовились какие-то большие выставки. поэтому, допустим, сальвадора дали у них была выставлена всего одна картина, равно как и любимого моей женой рене магритта.
тем не менее что-то из кубизма, абстракционизма и сюрреализма мы там, все-таки, увидели, включая и одну из реинкарнаций «черного квадрата» (carré noir) малевича.
нужно сказать, что изрядная доля произведений искусства в этом музее (и не только в этом) принадлежит кисти русских, бывших русских и советских художников. тут мы имеем еще один образец отношений французов с другими народами – в данном случае, с русскими. и эти отношения не менее странны и причудливы.
в зале “самого современного” искусства я увидел блестящие звуковые колонки. кстати, звучали они всполне современно.
в книжном магазине при музее я купил « ou s’embrasser à paris » («где целоваться в париже») – небольшой путеводитель по романтическим местам парижа.
выйдя из помпиду, мы пообедали в café du metro: антрекоты, красное вино, равиоли, луковый суп. это был уже третий раз, когда я в париже ел луковый суп. я очень уважаю луковый суп, хотя в детстве вареный лук в супе терпеть не мог. так вот все три раза, что я пробовал это знаковое блюдо французской кухни, мне предлагались разные его варианты: от луковой похлебки с отдельно поданными сухариками и тертым сыром, до целиком запечатанного поджаристым сыром горшочка. в этот раз я получил нечто среднее: сухари и сыр уже были в супе, но корочка была, скажем так, слегка умозрительная.
в благостном настроении мы выкатились на бульвар сен-жермен (пожалуй, теперь это моя любимая улица парижа) и спустя некоторое время снова попали на книжный магазин. причем, если снаружи магазин оказался не слишком примечательным, то внутри он оказался весьма приличных размеров – по французским меркам так преогромным. из небольшого помещения на первом этаже лестница вела вниз – в огромный зал, заставленный книжными стеллажами. из такого магазина я не мог уйти пустым. сначала я проштудировал отдел иностранных языков и нашел там пару рабочих тетрадей, посвященным французской грамматике.
затем в отделе французского языка для иностранцев (на этот отдел меня навела работница магазина – она как-то сразу поняла, что мне нужно. неожиданно, да) я взял grammaire expliquée du français – грамматика французского языка, написанная на французском же языке.
и, наконец, в разделе cinéma я прихватил monmartre décor de cinéma – ретроспектива французских (и, кажется, не только) фильмов, снятых на монмартре.
из магазина мы вышли за несколько минут до закрытия.
дальнейшее наше дефиле пролегало вдоль площади сорбонны, люксембургского сада (куда мы не попадали по времени), театра l’odéon и прочих достопримечательностей, которые ни рассмотреть, ни, тем более, запомнить уже не было сил. уже перед самым домом мы не погнушались воспользоваться фуникулером, который, кстати, относится к городскому транспорту, и билет на него стоит столько же, сколько и билет в метро – 1€90.
..être poursuivie..
italiano
